Колобок
(политический фильм ужасов)
Безбедна жизнь была в стране,
Богаты рыбой реки,
Росли хлеба на той земле,
Не изводился хмель во веки.
И был в стране хороший царь,
И не болели дети в семьях.
Но царь был очень, очень стар,
И вот он дремлет в царском склепе.
читать дальшеНа трон залез паршивый хлам,
Так называемый блюститель
Законов, правил, вет, реклам,
По совместительству богатств ревнитель.
Провел он ряд простых реформ,
И в результате оголился
Порочных нравов царский двор
И срам людей во всей столице.
За срамом – глад, за гладом – мор…
Тут до войны уж недалеко,
Убийца рад, гуляет вор,
А на престоле – жрец порока.
Не долго счастлив был тиран –
Земля уж больше не родится,
Последний сдох в стране баран,
Проказа исказила лица…
Уж коль в столице рушат стены,
Что говорить о деревнях?
Там голод тот же бьет по венам,
Там тот же страх царит в сердцах.
В избушке ветхой и убогой,
На самом краешке страны,
Жил старый дедка кривоногий,
Делил судьбу больной жены.
Уж третий день они встречают
Урчаньем грозным в животах,
Деда виденья посещают
О славных, но чужих пирах.
Но вот восстал с палатей дедка,
Уставил взор на щель в полу
И возвестил, как делал редко,
(*Вообще-то никогда не делал, что и насторожило бабку*)
Метнув глаза в свою жену:
«Иди же в погреб, Дева Ира,
Возьми совок и веник там,
И наскреби же, ради мира,
Муки, хоть с пылью пополам!»
Сказал, и дух из деда вышел.
Так встретил дед судьбу свою.
Замолкли в доме даже мыши,
А бабка все кляла войну:
Она была безумна с детства,
Но дед ее жалел всегда
(Еще жалел ее наследство:
Земля, скотина, чин, изба…)
Она ругала в среду солнце,
По вторникам гнала луну,
В субботу ей претили горцы,
В четверг она кляла войну…
Ушел старик как раз в четверг,
И крик старухи одноглазой
Людей и живность в страх поверг
Сильней, чем голод и зараза.
Но, чтоб почтить усопших честь,
Мы выполняем их желанья:
Идет старуха погреб месть,
Забрала веник в парной бане.
В избу вернулась с горсткой пепла,
Нашла в амбаре свинью кровь,
Где-то в углу валялась репка…
…И через час пирог готов!
«Ну и зачем мне эта дура?» -
Подумала старуха вдруг;
Смотрела бабка на печеность хмуро
Да кинула в окошко ярко-красный круг.
Не долго кулебяка грела
На солнце алые бока:
Раскрыла уши, к лесу полетела,
И раздалось над ним злорадное «ха-ха!».
Беляш спустился на тропинку
И, оставляя липкий след,
Он покатился на поминки –
Для леса жизни больше нет!
Печальный брел медведь средь сосен:
«О, бедный Юрик!» - Миша звал, -
Он деда знал, и в эту осень
Старик нашел себе привал!
Но плач его прервался грубо:
Хлестнуло зло из-за ствола
Врага безжалостное ухо…
Так гордость леса умерла.
Пирог оттер от крови ухо,
Слизал с макушки кишки, мозг,
Похлопал сладострастно брюхо
И дальше в лес, шипя, пополз…
«Стоять!» - раздалось из-за камня.
То крикнул волк. О, он пропал!
Успел сказать: «Что за народ, ***!».
Так умер славный санитар…
«На всякий лом найдется антивирус!» -
Считала Рыжая всегда;
Шпионку звали Дельта-Минус,
В девичестве же Рыжая, Лиса.
Запрятав в хвост радар, кастет, винтовку,
Поправив бюст в корсете «Оранжо»,
Шпионка навела на морду маскировку
И соблазнять взялась строптивый Пирожок.
«Мой др’ук, - сказала нимфоманка, -
Я потер’яла свой покой!
Не залечить мне в сер’гце ранку, -
О, подар’ите kiss мне свой!».
Размяк печеный муж в мгновенье,
Шпионка вытащила нож…
…Земли пустой благоговенье
Вдруг прервала жестоко Дрожь…
В лесной глуши покой навечно,
Так опустела вся страна,
Здесь жизни нет, здесь жизнь конечна.
Спокойной ночи, господа!
Богаты рыбой реки,
Росли хлеба на той земле,
Не изводился хмель во веки.
И был в стране хороший царь,
И не болели дети в семьях.
Но царь был очень, очень стар,
И вот он дремлет в царском склепе.
читать дальшеНа трон залез паршивый хлам,
Так называемый блюститель
Законов, правил, вет, реклам,
По совместительству богатств ревнитель.
Провел он ряд простых реформ,
И в результате оголился
Порочных нравов царский двор
И срам людей во всей столице.
За срамом – глад, за гладом – мор…
Тут до войны уж недалеко,
Убийца рад, гуляет вор,
А на престоле – жрец порока.
Не долго счастлив был тиран –
Земля уж больше не родится,
Последний сдох в стране баран,
Проказа исказила лица…
Уж коль в столице рушат стены,
Что говорить о деревнях?
Там голод тот же бьет по венам,
Там тот же страх царит в сердцах.
В избушке ветхой и убогой,
На самом краешке страны,
Жил старый дедка кривоногий,
Делил судьбу больной жены.
Уж третий день они встречают
Урчаньем грозным в животах,
Деда виденья посещают
О славных, но чужих пирах.
Но вот восстал с палатей дедка,
Уставил взор на щель в полу
И возвестил, как делал редко,
(*Вообще-то никогда не делал, что и насторожило бабку*)
Метнув глаза в свою жену:
«Иди же в погреб, Дева Ира,
Возьми совок и веник там,
И наскреби же, ради мира,
Муки, хоть с пылью пополам!»
Сказал, и дух из деда вышел.
Так встретил дед судьбу свою.
Замолкли в доме даже мыши,
А бабка все кляла войну:
Она была безумна с детства,
Но дед ее жалел всегда
(Еще жалел ее наследство:
Земля, скотина, чин, изба…)
Она ругала в среду солнце,
По вторникам гнала луну,
В субботу ей претили горцы,
В четверг она кляла войну…
Ушел старик как раз в четверг,
И крик старухи одноглазой
Людей и живность в страх поверг
Сильней, чем голод и зараза.
Но, чтоб почтить усопших честь,
Мы выполняем их желанья:
Идет старуха погреб месть,
Забрала веник в парной бане.
В избу вернулась с горсткой пепла,
Нашла в амбаре свинью кровь,
Где-то в углу валялась репка…
…И через час пирог готов!
«Ну и зачем мне эта дура?» -
Подумала старуха вдруг;
Смотрела бабка на печеность хмуро
Да кинула в окошко ярко-красный круг.
Не долго кулебяка грела
На солнце алые бока:
Раскрыла уши, к лесу полетела,
И раздалось над ним злорадное «ха-ха!».
Беляш спустился на тропинку
И, оставляя липкий след,
Он покатился на поминки –
Для леса жизни больше нет!
Печальный брел медведь средь сосен:
«О, бедный Юрик!» - Миша звал, -
Он деда знал, и в эту осень
Старик нашел себе привал!
Но плач его прервался грубо:
Хлестнуло зло из-за ствола
Врага безжалостное ухо…
Так гордость леса умерла.
Пирог оттер от крови ухо,
Слизал с макушки кишки, мозг,
Похлопал сладострастно брюхо
И дальше в лес, шипя, пополз…
«Стоять!» - раздалось из-за камня.
То крикнул волк. О, он пропал!
Успел сказать: «Что за народ, ***!».
Так умер славный санитар…
«На всякий лом найдется антивирус!» -
Считала Рыжая всегда;
Шпионку звали Дельта-Минус,
В девичестве же Рыжая, Лиса.
Запрятав в хвост радар, кастет, винтовку,
Поправив бюст в корсете «Оранжо»,
Шпионка навела на морду маскировку
И соблазнять взялась строптивый Пирожок.
«Мой др’ук, - сказала нимфоманка, -
Я потер’яла свой покой!
Не залечить мне в сер’гце ранку, -
О, подар’ите kiss мне свой!».
Размяк печеный муж в мгновенье,
Шпионка вытащила нож…
…Земли пустой благоговенье
Вдруг прервала жестоко Дрожь…
В лесной глуши покой навечно,
Так опустела вся страна,
Здесь жизни нет, здесь жизнь конечна.
Спокойной ночи, господа!